В начале сентября 1862 года Хайдельберг посетил министр Народного просвещения Евфилий Васильевич Путятин, обеспокоенный «брожением умов» у русских студентов. Немногим раньше он предпринял попытку запретить в России систему корпоративного сообщества, принятую у немецких студентов и поддержанную русскими, – и вызвал тем самым волну недовольства, которые в России переросли в массовые демонстрации и даже привели к закрытию некоторых российских университетов. Тогда студенты, которые могли себе это позволить, попросту сбежали от «железной руки» Путятина в Хайдельберг.

Министр последовал за ними, чтобы призвать к порядку и вразумить неоперившихся бунтарей: имидж Великой Российской империи жестоко пострадал из-за этих политических выступлений, и дальнейшие волнения следовало предотвратить. Путятин держал пламенную речь перед студентами, но достиг цели, прямо противоположной своей: когда он заговорил о национальном самосознании и о долге каждого русского человека беречь свое отечество, аудитория взорвалась протестами. Как писали газеты того времени, «юные русские, поляки и даже немцы устроили ему такой кошачий концерт, что смелые городские полицейские с обнаженными саблями бросились на демонстрантов и начали побоище». Событие это получило широкую огласку в России благодаря знаменитому революционному журналу «Колокол».

Как знать – не в Хайдельберге ли, не в головах ли тех юных вольнодумцев, сидевших после демонстрации в университетском карцере, появилась идея русской революции, которая, к несчастью, всего лишь полвека спустя не оставила камня на камне от гигантского колосса, которым в то время было Российское государство?

На рубеже 19 и 20 веков идеи русской Социал-революционной партии были широко распространены среди студентов Хайдельберга.

Тогда русское революционное движение разделилось на две мощные ветви, которая позже привела к глубочайшему расколу среди реформаторов. С одной стороны стояли большевики, стоявшие на позициях марксизма и объявившие царизму непримиримую борьбу, с другой – социал-революционеры, пропагандирующие вовлечение самых широких народных масс и более мягкие методы борьбы.
Большевики строили расчет на пролетариат – на фабричных и заводских рабочих из индустриальных городов. Социал-революционеры видели будущее России в сплочении и тесной взаимной поддержке всех слоев населения, и в первую очередь – крестьянства. Интеллигенции же – и в первую очередь духовенству - у социал-революционеров отводилась особенная роль: представители этой социальньной прослойки должны были укреплять народные массы своими знаниями и предостерегать их от стихийных бессмысленных бунтов – а именно на это практически не контролируемое свойство толпы и делали ставку большевики.
Главной целью социал-революционеров была социализация всего российского общества сверху и донизу. Большевики ограничивались лишь влиянием на пролетариат. На Съезде 5 января 1918 года, когда были заложены основы развития послереволюционной России, большевики получили большинство депутатских голосов – так и укрепилось за ними это название. После Октябрьской революции социал-революционеры отказались признать эти направления, и Ленин повелел распустить партию социал-революционеров, объявив ее антиреволюционной, а всех ее руководителей заключить в тюрьму.

Многие из тех, кто позже был вовлечен в конфликт, описанный выше, учились в Хайдельберге. Борис Кац, к примеру, лучше известный под псевдонимом Камков, учился на юридическом факультете Хайдельберга. Борис Савинков, руководитель боевой группы социал-революционеров, также учился на этом факультете. Необходимо упомянуть также их коллег - Владимира Цензикова, Авраама Гоца и Илью Фондаминского вместе с его будущей женой Амалией Гавронской.

Цензиков оставил замечательные мемуары, опубликованные после его смерти в 1953 году в Нью-Йорке, в которых целая глава отведена его воспоминаниям о Хайдельберге. Небольшой отрывок из этой главы:

«Лето в Хайдельберге имело огромное значение для всей моей последующей жизни. Оно определило мою судьбу, и я определенно знаю, что воспоминания об этом времени будут сопровождать меня до конца моих дней - они всегда будут живы во мне. Это было самое лучшее, самое замечательное, что мне довелось пережить: месяц май доводится каждому из нас пережить всего лишь один раз, всего лишь раз в жизни и никогда более - и для меня этот расцвет произошел в Хайдельберге… Мой первый день в Хайдельберге пронесся, как прекрасный сон! Абрам (Гоц-прим. авт.) встретил меня на вокзале. Он провел меня через Хайдельберг с таким видом, как будто весь город принадлежит ему лишь одному. Везде я видел пестрые флаги. Абрам сказал мне, что так тут празднуют начало нового семестра. Весь Хайдельберг проживает время через университет и вместе с университетом».

Так Владимир Цензиков впервые увидел студентов-членов общественных корпораций с их пестрыми лентами и разноцветными бескозырками – представителей обществ Боруссия, Ренания, Суэвия или Тюрингия с их традициями, корни которых уходят в Средние века. При протекции Абрама Гоца Ценников смог получить комнату в доме под названием «Дом Шеффеля» - именно там жил раньше знаменитый немецкий поэт Виктор фон Шеффель.

Об этих исторических деятелях, а также о знаменитых ученых и композиторах, живших в Хайдельберге, Вы сможете подробнее узнать, если закажете у меня специальную экскурсию «Русские в Хайдельберге».

Оксана Мирошниченко-Браун

При работе над статьей были использованы материалы книги Вилли Биркенмайера «Русский Хайдельберг» (Wunderhorn Verlag 1995).

guideheidelberg.de